Косово поле. Россия - Страница 42

Николай уже не таясь встал и раздвинул плотные шторы. Бояться больше нечего. Через две минуты наблюдателя-рэкетира возьмут под белы рученьки дядюшкины подчиненные и быстренько выколотят из него имена подельников. А там и за остальными поедут,

Ковалевский представил себе их жалкие лица и ухмыльнулся.

Они будут сидеть в наручниках, умолять о пощаде, а “уважаемый Николай Ефимович” будет цедить слово за словом, не обращая внимания на их жалкие оправдания, пригвождая каждой своей фразой и принимая из рук почтительного следователя чашечку свежезаваренного лично для него чаю.

Ковалевский чувствовал себя на коне только с более слабыми или зависимыми от него людьми.

Со двора послышалось негромкое журчание, звук застегиваемой ширинки и шаги. Неизвестный, оросивший стену дома, скрылся в гулкой темноте проходного двора.

Через минуту под арку с ревом сирены влетел патрульный УАЗ, и из него посыпались милиционеры с автоматами наперевес, до полусмерти перепугавшие вышедшего на прогулку кота.

Гражданина, посягнувшего в особо циничной форме на чистоту двора, так и не догнали.

Эксперту по .ядерному вооружению уже минуло восемьдесят. Он начинал еще в – “шарашке”, организованной по личному распоряжению наркома НКВД Лаврентия Павловича Берии, и с сороковых годов был на короткой ноге и с Иоффе, и с Капицей, и с Сахаровым, и с Келдышем, и с Ландау, и со всеми остальными создателями советского атомного щита.

Больших должностей Самуил Маркович не занимал.

И дело было не в национальности. “Ненадежных”, как частенько за глаза именовали евреев, в сверхсекретных конструкторских бюро имелось предостаточно. Одно время по “шарашкам” даже ходила шутка, что на территориях объектов класса “А” впору одновременно с фундаментами основных корпусов сразу закладывать и синагоги.

Самуил Маркович был идеальным Помощником. Именно с большой буквы. Звезд с неба он не хватал, мыслил только конкретными категориями, в абстрагирование не лез, но порученное дело исполнял от начала до конца. И при этом обладал феноменальной памятью, держа в голове тысячи мельчайших деталей и событий. Поручив Самуилу Марковичу проведение эксперимента, можно было дальше не волноваться – он проводил его идеально, а если что-то не получалось, повторял процесс десятки раз, пока не добивался соблюдения всех параметров.

Отношения с государством у иудея-атомника складывались весьма благоприятные. Он честно выполнял свою работу, получал более чем солидные зарплату и премии, а к праздникам ему вручали либо ценный подарок, либо правительственную награду.

За сорок лет беспорочной службы Самуил Маркович стал полным кавалером орденов Трудового Красного Знамени, Знака Почета и гордо носил на лацкане пиджака ордена Ленина, Красной Звезды и лауреатские медали.

Выйдя на пенсию в начале девяностых годов, эксперт не остался не у дел.

Несколько раз в месяц его приглашали для консультаций, с ним советовались историки и архивисты, более молодые коллеги с интересом выслушивали его рассказы о выдвинутых, но неосуществленных идеях.

Поэтому визит Секретаря Совета Безопасности не стал для него неожиданностью.

Моложавый полковник запаса приехал сам. И этим подчеркнул уважение к возрасту и заслугам престарелого атомника. Хотя мог вызвать к себе в кабинет.

Поднявшийся в квартиру вместе с Секретарем адъютант сноровисто сервировал стол для чаепития и ретировался, оставив Самуила Марковича наедине с гостем, что также свидетельствовало о важности и конфиденциальности предстоящей беседы. Вокруг дома встали четыре микроавтобуса службы радиотехнического контроля, заблокировавшие даже гипотетическую вероятность прослушивания. У парадной на лавочке обосновались трое “волкодавов” из боевого подразделения ФСБ, изображая из себя праздных молодых людей. Еще две пары встали на лестничных площадках.

После необходимого обмена любезностями и вопросов о здоровье Секретарь Совбеза приступил к делу:

– У нас возникла проблема в связи с недостатком информации.

Самуил Маркович понимающе кивнул. Это и так понятно. Раз приехали к нему за советом, значит, вопрос уходит корнями в далекое прошлое. А живых свидетелей почти не осталось.

– АУ дробь эс десять, – продолжил полковник.

– Помню, -эксперт взял печенье-Начало работ по проекту – пятьдесят девятый год, осень. По-моему, октябрь. Или самое начало ноября... Курировал лично министр обороны. Очень на тот момент перспективная разработка. Я занимался оптимизацией систем электроподачи.

– Вы знаете проект в полном объеме?

– За исключением незначительных деталей – да.

– Когда образец пошел в серию?

– Смотря что вы имеете в виду. Модификаций заряда было изготовлено... – Самуил Маркович пожевал губами, – семнадцать. Девять из них пошли в серию. Первый – в шестьдесят втором, последний – в восемьдесят пятом. Самый мощный – триста пятьдесят килотонн, минимальный – двадцать.

Всего было поставлено на вооружение примерно две с половиной тысячи штук. Плюс-минус сотня... Как вы понимаете, координат точек базирования я не знаю.

– Ну у вас и память! – искренне восхитился Секретарь Совбеза.

– Пока не жалуюсь, – скромно отреагировал эксперт. – Продолжим...

– Можно ли по одному документу... назовем его спецификацией... определить конкретный тип заряда? – Полковник слабо разбирался в ядерном оружии, но по поводу своей некомпетентности не комплексовал и при необходимости обращался к специалистам.

– Зависит от уровня документа... Секретарь Совбеза внимательно склонил голову.