Косово поле. Россия - Страница 40

– Хороший способ, – согласился биолог, – и с тобой связи нет. Тем более столько лет прошло. Надо запомнить. А то чем черт не шутит...

Сайко на встречу чуть не опоздал. С утра двигатель подержанного “бьюика”, купленного Игорем из преклонения перед всем американским, закапризничал, и заместителю начальника службы безопасности консульства США пришлось почти час давиться в вагоне метро.

На улицу Сайко выбрался взбешенным до предела.

Он и не подозревал раньше, сидя в просторном, обитом гонкой серой кожей салоне “дорожного крейсера”, насколько он ненавидит своих собственных сограждан. До покупки американской машины Игорь жил как все, не обращая внимания на давку, дешевую одежду и усталые лица. А теперь будто бы прорвало. От одного соприкосновения с толпой его мутило. Привыкший к тишине консульских коридоров, выглаженным брюкам со стрелочкой, повязанным с изящной небрежностью галстукам, уважительным приветствиям коллег, Сайко на час окунулся в людской водоворот, где ему тут же наступили грязными “говнодавамио на сияющие ботинки, провели истекающим капустным соком пакетом по спине, сунули под нос рыбью голову и напоследок притерли к шершавой известковой стенке, оставившей на правом рукаве пиджака грязно-белое пятно.

Ответственный за изучение распорядка дня Вознесенского толстяк нетерпеливо топтался у киоска с сигаретами и посматривал на часы.

– Ну? – вместо приветствия буркнул Сайко.

– Завтра можно работать, – просипел толстяк, – у него стрелка в десять. В центре. Из дома выйдет около девяти...

– А соседи?

– В девять там нет никого. Мы два дня попасли. С восьми до одиннадцати – мертвые часы. И двор удобный. Парадняк сплошь закрыт кустами, справа – помойка, слева – ограда трамвайного парка. Наскочить у выхода-и хана...

– А семья? Он же на первом этаже живет, могут чухнуться.

– Не боись. Сейчас он один. Проверено.

– Откуда про стрелку знаешь?

– Услышал. Я на лавке сшивался, когда тот договаривался по мобиле...1

1 Мобила – спутниковый телефон. (Скорее всего, сотовый телефон, спутниковый это через спутник, стоит 5 тысяч баксов – Moon)

– Пацаны готовы?

– Будут бабки – будут готовы, – зевнул толстяк.

– Сегодня получите. Я часика в четыре освобожусь, подъеду к тебе. А вечером вместе на место съездим.

Собеседник Сайко сутки через двое работал охранником в американском культурном центре и имел возможность посвящать свободное время побочному промыслу.

– Нормалёк...

– Пацанов предупреди.

– Нс менжуйся, не забуду...

– Уже половина десятого, – Владислав легонько потрепал задремавшего Азада по плечу.

– Ага, – Вестибюль-оглы потянулся и посмотрел на освещенные окна, – пора... Кофе дерну и пойду.

Рокотов налил чашку.

– А себе?

– Я не хочу, – биолог завинтил крышка-термоса. – Как я пойму, что дело на мази?

– Элементарно, – Азад отхлебнул глоток и закурил. – Через полчаса я выйду на улицу. Если закурю, подтягивайся поближе. Значит, он там... Если нет – сиди жди дальше.

– Твой выход не вызовет подозрений?

– Нэ-а. Скажу, что с теткой договорился встретиться...

– Тетки-то не будет! – встрепенулся Влад.

– Ну и что? Нас, черножопых, постоянно кидают. Обещают и нэ приходят... – К самому себе и к своим соплеменникам Азад относился с изрядной иронией, совершенно не комплексуя по поводу внешности, кавказского темперамента и нюансов, связанных с особенностями межнациональных отношений. – Мы же как дэйствуем? Ах, дэвушка, дэвушка, давай познакомимся, в ресторан сходим, потанцуем... Чай-май, культур-мультур... Одна из пяти придет. Так что, если нэ пришла, – все понимают. Значит, порядочная оказалась. Никаких подозрений, наоборот. А я еще подыграю... Могу хоть три раза выйти. Окружающие подумают, что тетка больно хороша, вот я и бэгаю.

– Смотри поосторожнее там... Не стоит мне с тобой пойти? Вроде как приятелю?

– Только испортишь, – Вестибюль-оглы отрицательно мотнул головой. – В таких местах русским дэлать нечего. Ты языка нэ знаешь, обычаев. А я немного и по-чеченски могу, и по-аварски, и по-даргински. Соображаю, что можно говорить, а что нельзя, как обратиться, как уважение проявить... Ты там как бэлая ворона будешь.

– Неужели сюда русские не ходят?

– Почему, ходят... Только те, кто на Кавказе вырос. Или старые знакомые. На нового человека косо смотрят. Особенно на чужака. – Азад сделал последнюю затяжку. – Всё, пошел.

– Сверим часы. Сейчас девять сорок. В десять минут одиннадцатого ты должен выйти.

– Лучше в пятнадцать. Так более правдоподобно.

– Идет... Ну, ни пуха!

– К черту! Хотя у нас так нэ говорят... Будь готов глушить этого торгаша и бросать в тачку.

– Всегда готов.

Вестибюль-оглы спрыгнул на асфальт, огладил куртку и прогулочным шагом двинулся к дверям небольшого ресторанчика.

В понедельник тридцать первого мая тысяча девятьсот девяносто девятого года председатель общественного движения ч3а права очередников” Николай Ефимович Ковалевский приехал домой необычно рано, наскоро перекусил, приказал своей глуповатой супруге не отвлекать его, заперся в кабинете, погасил верхний свет и устроился в кресле у окна, вперившись маленькими бегающими глазками в темноту двора.

Ковалевскому было страшно.

Наступил день расплаты за свежеприобретенную квартиру на Васильевском острове. Ту, из-за которой Николая дважды били и дважды требовали деньги. Один раз тридцать тысяч долларов, второй – сорок.

Сегодня за деньгами должны были прийти. Ковалевский не знал, как именно это произойдет. Может быть, позвонят и назначат место встречи, может, вломятся прямо к нему домой, а может, и потребуют принести сумму завтра на работу. Способов получить с должника много. Могут даже машину остановить, переодевшись сотрудниками ГИБДД.