Косово поле. Россия - Страница 20

После разговора с “бешеной Мэри” Игорь подумал сутки и решил привлечь к мероприятию своих. То есть охранников консульства. Тех, в чьих человеческих качествах он был уверен. Работать на дядюшку Сэма в России соглашались немногие, так как основным критерием отбора русских сотрудников служила готовность предать свою Родину в угоду заокеанской державе. Перед рассмотрением документов с претендентами серьезно работали профессиональные психологи, которые выявляли и отсеивали “неблагонадежных”. Малейший намек на любовь к своей стране или сомнение в приказе служили основанием к отказу даже в собеседовании.

И теперь из четырех десятков сотрудников Сайко предстояло выбрать двоих-троих.

Но в том, что охранниками стали люди определенного психологического типа, таилась и немалая опасность. Для предателей и подонков нет понятия “чести”, в любой ситуации они сами за себя и ради выгоды готовы продать любого. В том числе и того, кто закажет им исполнение противозаконного деяния.

В камеру следственного изолятора привыкшему к обеспеченной жизни Игорю не хотелось. При одной мысли о ночи, проведенной в обществе склонных к насильственному мужеложеству потенциальных зэков, заместителю мисс Смит-Джонс становилось дурно. Опыта общения с уголовниками у Сайко не было никакого, и свои познания о жизни за решеткой он черпал исключительно из дешевых детективчиков, где убогие авторы не менее убогим языком описывали тюремные нравы. Почему-то все они поголовно считали, что единственной отрадой задержанных является задница вновь прибывшего. И новичка сначала обязательно бьют, а потом всей камерой насилуют.

Попади Сайко за решетку, “опустили” бы его обязательно.

Но не потому, что он кого-нибудь возбудил бы, а по причинам более прозаическим. За крысятничество, стукачество или за длинный язык. В камере быстро разбираются, кто есть ху...

Игорь потер ладонями виски и вновь принялся перечитывать список сотрудников.

Одинокий автомеханик справился на славу.

Рокотов при нем прозвонил все электрические цепи, перемерил расстояния между крепежными болтами, проверил работу светотехники, гаркнул в громкоговоритель и остался полностью удовлетворен.

Сверх оговоренной суммы механик получил еще двести долларов и пять бутылок водки “Спецназ”. За качество, быстроту и молчание.

Если русскому человеку платить гак же, как западному европейцу, он способен на все.

В почтовом ящике обнаружился чистый бланк внутрироссийского паспорта.

“Молодец Азад, слово держит. Сказал, что за сутки справится, – и на тебе! Фотографии я сделал... Тушь купил, печати мне тоже проставят. Осталось придумать имя...”

Влад выгрузил на кухонный стол пакеты с продуктами, переоделся в спортивный костюм и принялся готовить ужин.

Набив живот, биолог повалялся на диване, полистал купленный от нечего делать боевичок под названием “Подрывник”, пофыркал над встречающимися почти на каждой странице несуразицами и ровно в половине десятого вечера включил телевизор.

Как и ожидалось, программа криминальных новостей была целиком посвящена убийству таможенников.

Минуты две диктор с придыханием повествовала об “ужасах”, с коими пришлось столкнуться коллегам покойников, когда запертая дверь все же была выломана.

Потом микрофон дали районному прокурору.

Рокотов навострил уши.

Пухленький, похожий на Мальчиша-Плохиша прокурор по фамилии Терпигорев сумбурно пообещал горожанам, что бандиты будут пойманы, заявил о том, что “следствие уже идет по следу преступников”, и под конец жалобно попросил помощи населения, продемонстрировав фотороботы подозреваемых.

Никакого сходства с Рокотовым у предъявленных портретов не было. К тому же их оказалось два. На одном неизвестный составитель изобразил двоюродного брата Сатаны – с острым носом, выпирающими скулами и горящими ненавистью ко всему роду человеческому глазами, со второго портрета взирало недостающее звено между обезьяной и человеком – мрачный тип с сильно развитыми надбровными дугами, кустистыми бровями и квадратной нижней челюстью, раза в два превышающей обычный размер.

Влад от удивления чуть не выронил сигарету.

После прокурора слово дали оперативнику из ГУВД.

Милицейский капитан невнятно подтвердил версию Терпигорева, но дополнительно высказался и о “пособнике бандитов”, который воспользовался удостоверением “Агентства репортерских расследований”. Фоторобота “пособника” почему-то не показали.

Затем дали запись интервью с бородатым руководителем “Агентства”.

Тот возмущался происшедшим, однако невооруженным глазом было видно, что такая бесплатная реклама собственной фирмы ему по душе.

В финале выступил какой-то милицейский генерал, долго уверявший зрителей в том, что виновные в самое ближайшее время будут пойманы и наказаны. Генерал морщил лоб, размахивал руками и тряс большой лысой головой. Но доверия его слова не вызывали, Это читалось даже на лицах свиты, иногда попадавших в кадр.

Владислав дослушал выступление генерала до конца и выключил звук.

“Паноптикум... Интересно, откуда они взяли свои версии и кто, собственно, те люди, что изображены на портретах? Феноменально то, что меня записали в „пособники". Значит, не верят, что Орленко унд компани загасил один человек. Подозревают месть или коммерческую разборку... Сие мне на руку. С контейнеровозом этот случай не свяжут. Накладную я выдернул из папочки аккуратно, папочку поставил на место. Пропажу документа обнаружат не скоро. Фирмачи из „Авангарда" тоже будут молчать. Им, кстати, и лучше. Не надо самим устранять нежелательного свидетеля... Если я что-то понимаю в международном терроризме, то Орленко так и так был приговорен. Просто я успел раньше. Но! Расслабляться нельзя. Узнав о смерти Орленко, его партнеры могут утроить бдительность. Хотя... Этот жирный таможенный боров ничего о характере груза не знал. Иначе он бы и суток не прожил. Как тот „молодой" на судне, которого мочканули свои же. Хитрый раскладец получается... Фирма „Авангард" – в центре, возле Московского вокзала. В принципе боеголовку можно отправить тихим ходом в столицу. Однако опасно. Поезда нынче грабят. На трейлере – вряд ли. В любой момент можно попасть под замес какой-нибудь проверки на дороге. Если проверка общая да еще и под контролем руководства, то никакие деньги не спасут... Опять возвращаемся на исходные. Заряд предполагается использовать в Питере. Но где и как? Вопрос...”